Таиланд такая удивительная страна, где учебную визу тебе могут дать за желание узнать что-то интересненькое о стране, например, о местной кухне или массаже. И то, и то считается национальным достоянием, и как это и должно происходить с любым нормальным достоянием – всем этим страшно хочется делиться. Вот тайцы и делятся.
Мол, раз уж вас, белолицых, все равно не остановить в вашем стремлении жить тут как можно дольше, так давайте вы хоть чему-то хорошему научитесь.
Дорогие все. Давайте также делать во всех остальных странах мира. Искать лучшее, что есть в культуре, и оформлять визы желающим это лучшее изучать. Курсы живописи в Италии, виноделия в Грузии, фламенко в Испании… Да мало ли что есть миру предложить очарованному страннику?
Так, что-то я отвлеклась. В общем, оформила я себе такую визу и хожу учусь трогать людей.
На одном из занятий нам рассказывали про точки и линии. Вообще нам про них рассказывают последний месяц, но тут что-то стало особенно запутанно, и я, стащив у преподавателя маркер, тупо нарисовала все на себе.
Точки идут от сгиба локтя по предплечью до кисти (точка-точка-точка), у кисти размять двумя пальцами (два кружка), перевернуть руку (загнутая стрелочка), найти суставчик, и вторая линия идет к плечу (длинная прямая стрелка).
После теории у нас два часа практики. Мы разбиваемся на пары и как прилежные приматы самозабвенно занимаемся грумингом товарищей. Ну то есть щупаем друг дружку так, как показали до этого на добровольце.
Мне достался смешливый американец, имени которого я, конечно же, не помню. Оказалось, это очень удобно, когда рабочий инструмент является одновременно твоим учебным пособием, поэтому все точки на американском юном теле я прожала в правильном порядке ни разу не сбившись – все нарисовано на мне же.
Пришла очередь американца. Он уложил меня на мат, расположил мою руку на подушечке, как положено, и тут увидел мои шпаргалки.
— Это чо?
— Это подсказки. Как меня трогать.
— Удобно!
— Еще бы!
Американец прошелся по первому ряду точек.
— А теперь надо перевернуть руку. Видишь – стрелочка?
— О! Ты и это указала?
— Я очень дотошная. И память у меня ни к черту.
Американец продолжил массировать тыльную часть ладони. Мы немного помолчали.
— Знаешь, — говорит, — я иногда думаю, что если все эти линии выбить на теле, как татуировку – это могло бы быть очень красиво!
— О да! Еще можно вензелечков каких или наоборот геометрических фигур… И эстетика, и польза.
— Да, можно неподготовленному человеку просто говорить – следуй за линиями.
— Блин!
— М?
— Это же гениальная идея для свиданий! Берешь стойкий маркер и рисуешь на себе карту – вот тут трогать, вот тут нет, вот тут вообще никогда нет, тут сильнее, там аккуратней, сюда целуй, там гладь…
— И выдаешь расшифровку карты в бумажном виде.
— Ну! И никому ничего объяснять не надо! Все же жалуются на то, что непонятно, как к новому человеку найти подход, – а тут вот все сразу показано!
— Можно даже не говорить ничего. Просто приходишь на очередной тиндер-дэйт и сразу раздеваешься.
— Прям в кафе!
— И сразу всем понятно, чего пришла, ну.
— Интересно, как люди реагировать будут?
— Ну я бы бросил сразу в блок. И сбежал на хрен.
— Эх ты… Никакой романтики!
Мы ржали так, что на нас прицыкнул преподаватель. Мы затихли. Я закрыла глаза, подставив своему коллеге вторую руку, на которой уже не было подсказок, так что с ней разбираться пришлось дольше. А сама грешным делом задумалась, а как бы выглядела такая карта, если и правда рисовать.
И это оказалось офигеть как трудно. Очень быстро вспоминаются табу. Вот «точно нет, никогда и не со мной». Ну ок. Есть парочка каких-то «совершенно точно да». Но опять-таки, встречались такие люди, которые любое «да» способны превратить в чудовищное «нет». Так что приходится задумываться.
А что посередине? Вот, например, шея. Для того, чтобы понять, нравятся ли мне, например, поцелуи в шею, нужно ведь сначала попробовать, потом повторить с кем-то еще, чтобы понять, что тут дело в практике, а не в партнере, потом сравнить ощущения, потом отрефлексировать и понять, какого мне в этом во всем.
И это только поцелуй. И только в шею. А чтобы составить объемную карту всего тела, это сколько же часов воспоминаний, рефлексий и задумчивости? Насколько хорошо нужно знать свое тело, его привычки, реакции, лимиты, желания и склонности?
— Слушай, я тут подумала?
— А?
— Смех смехом, а составление такой карты могло бы быть очень крутым занятием само по себе. Типа изучи себя, прежде чем лезть к другим.
— О да, мы регулярно занимаемся этим на тантре!
— Ты ходишь на тантру, йогу и вот это вот все?
— Да, ведь духовная жизнь это самое важное!
— Так, ты меня трогаешь ТОЛЬКО за руку, договорились?
Мы поржали еще. Я снова закрыла глаза.
И тут до меня дошло. Да хрен то с ним с сексом. Что я как подросток зациклилась?
Ведь такую же штуку можно нарисовать вообще про себя.
Инструкция для других людей о том, как с тобой обращаться, чтобы тебе было хорошо.
Какими бы удивительными сволочами иногда не становились люди, одного у нас не отнять – мы социальные животные, а значит, программа «делать друг другу хорошо» встроена у нас по умолчанию и работает почти все время. Мне приятно, когда тебе приятно, тебе приятно, когда мне приятно. Это не христианство и не бордель, это биохимия с триггером на поведение.
Только мы часто делаем кому-то хорошо настолько через жопу, что лучше бы не трогали вообще. Поэтому «дать подробную инструкцию» звучит как хорошая идея. Я люблю цветы, но ненавижу дежурные розы на праздники, мне можно дарить шампуни и маски для лица, но не стоит конфеты и сладости, меня обрадует поездка в незнакомый мегаполис, но бога ради, не заставляйте меня никуда ходить походами.
И если кому-то хочется сделать приятное, он просто сверяется со списком и такой – о! И со всех сторон намного меньше проблем.
Можно идти глубже и расписать что-то более важное. Меня задевает, когда посягаются на мою экспертность или пытаются приуменьшить мой авторитет, я не выношу сексизма и гомофобии, мне будет приятно, если вы заметите мой вклад в отношения или сообщество, я чувствую себя очень уязвимо в вопросах, связанных с моей внешностью (особенно фигурой), и я не готова обсуждать свою родительскую семью в абсолютном большинстве случаев.
Можно еще глубже: мне страшно, когда… Я начинаю доверять человеку, если он… Я перестану уважать тебя, если ты…
Пока рисуешь такую карту, внезапно обнаруживаешь в своей душе такие архипелаги, о которых и подумать было как-то некогда. А теперь каждый Гольфстрим нужно обозначить, измерить, записать. И главное – назвать.
Какие-то обоюдоострые вещи вырисовываются сразу. Какие-то суперклассные штуки тоже как-то приходят. А все, что посередине… Тут как с шеей – нужно получить опыт, сравнить его с другим опытом, понять, что было важнее — сам опыт или окружение, отделить свои чувства и эмоции от навязанных или просто чужих, разобраться, что к чему прикручено, опять-таки вербализировать и понять, как с этим всем можешь взаимодействовать ты, а как – все окружающие. Написать некий API, который будет корректно обращаться, куда надо…
— Эй, ты там заснула?
— Не, задумалась.
— О чем?
— О том, что география – это чертовски интересно. А ты, кстати, вот еще тут промять забыл.
— Покомандуй мне тут!
— С удовольствием.
